Энигма дня

Коллективная выставка

19.01.25-16.02.25

Фотографии: Дима Птицын

осси ми

Энигма дня
осси ми
19.01.25-16.02.25
Куратор: Кирилл Ермолин-Луговской
Эстетический аналитик: Ия Богомолова
Художники: Леонид Костин, Никита Кузнецов, @tanyanerada, неизвестн:ая автор:ка, Кирилл Ермолин-Луговской

Название выставки «Энигма дня» отсылает к работе Джорджо де Кирико «The Enigma of a Day» 1914 года. Пустынная итальянская площадь с холодными, уходящими в перспективу, арками и скульптурой, призрачным образом, эдипиальным, запретным желанием художника.*

В центре площади стоит статуя Данте, облаченного в длинный плащ, с томом своих творений в руке… И тут у меня возникло странное впечатление, будто я смотрю на все это впервые, и перед моим мысленным взором возникла композиция моей картины. Теперь всякий раз, как я смотрю на эту картину, я снова вижу тот момент. Однако, он остается для меня энигмой, в силу своей необъяснимости. И работу, которая родилась из него, мне тоже хочется назвать энигмой.**

Для де Кирико, со слов критика Хэла Фостера, энигматичное является соблазнительным, но это соблазнение идет от фигуры отца, на выставке же объекты – референтны авторам. "Автопортреты" – центральные произведения, конституируют художника как творца, художника как титана. Но можно ли разрушить это энигматичное чувство трепета перед нарциссичным образом автора? Есть ли возможность фрустрировать загадочную фигуру Большого Другого?

*Хэл Фостер Компульсивная красота [2022] // Новое литературное обозрение с. 90-100.
**De Chirico G. Meditations of a Painter [1912] // Theories of Modern Art. P. 397–398. /

ВИД ЭКСПОЗИЦИИ

[1]
ЛЕОНИД КОСТИН – ‘ VS. 1:1 ‘. PLA (ПОЛИЛАКТИД), СТАЛЬ, ЭПОКСИДНАЯ ШПАТЛЁВКА

[2]
НИКИТА КУЗНЕЦОВ – СЦЕНА ПЕРВАЯ, СЦЕНА ВТОРАЯ, СЦЕНА ТРЕТЬЯ. ИЗ СЕРИИ «ИДИЛЛИЯ».
ФАНЕРА, ТЕМПЕРА, КАРАНДАШ, ИНТЕРЬЕРНОЕ МАСЛО.
2024

[2]
НИКИТА КУЗНЕЦОВ – СЦЕНА ПЕРВАЯ. ИЗ СЕРИИ «ИДИЛЛИЯ».
ФАНЕРА, ТЕМПЕРА, КАРАНДАШ, ИНТЕРЬЕРНОЕ МАСЛО.
2024

[2]
НИКИТА КУЗНЕЦОВ – СЦЕНА ВТОРАЯ. ИЗ СЕРИИ «ИДИЛЛИЯ».
ФАНЕРА, ТЕМПЕРА, КАРАНДАШ, ИНТЕРЬЕРНОЕ МАСЛО.
2024

[2]
НИКИТА КУЗНЕЦОВ – СЦЕНА ТРЕТЬЯ. ИЗ СЕРИИ «ИДИЛЛИЯ».
ФАНЕРА, ТЕМПЕРА, КАРАНДАШ, ИНТЕРЬЕРНОЕ МАСЛО.
2024

[3]
КИРИЛЛ ЕРМОЛИН-ЛУГОВСКОЙ – БЕЗ НАЗВАНИЯ.
ОДНОКАНАЛЬНОЕ ВИДЕО.
2021

[4]
НЕИЗВЕСТН:АЯ АВТОР:КА – НАЙДЕНОЕ ИЗОБРАЖЕНИЕ. ФОТОГРАФИЯ ЧЕРНО-БЕЛАЯ ПЕЧАТЬ

[5]
@tanyanerada – КРАСНОЕ ФРУСТРИРУЮЩЕЕ. ЗИН, ЦВЕТНАЯ ПЕЧАТЬ

Дилдо для де Кирико

Ия Богомолова

Кирилл Ермолин-Луговской пригласил меня написать сопроводительный текст к выставке Энигма дня, новому проекту четырех самарских келейных деятелей культуры и маркетинга, кураторов и художников, собравшихся в небольшой галерее под названием осси «ми». Всё время нашего знакомства их было двое, затем присоединился Кирик, стало трое. Сел писать текст, открыл сайт коллектива — их уже четверо. Последние годы культуре пришлось примерить на себя Pissed Jeans¹ абстинента², а какую-то культуру всё-таки воспитывать в себе хочется, а в Самаре, как можно было понять по замечанию выше, активно почкуются деятели очаровательно мутного highbrow искусства. Поэтому за городской сценой интересно следить, даже если современное искусство наблюдаешь преимущественно периферийным зрением.
Это забавно, потому что современное искусство активно окружает меня где-то на полях последних 8-9 лет жизни, сколько бы не хотелось с ним прощаться. осси «ми» тоже иронизируют насчет периферийности и расшифровывают первую аббревиатуру из названия как Окраина Самарского Современного Искусства. Это тоже забавно, мне последние пару месяцев удавалось следить за их деятельностью как-то боком, не очень внимательно. Стоило перефокусироваться с окраин и вглядеться в Энигму дня, я увидел следующее: ребята делают выставку про хуй статуи (из картины) Джорджо де Кирико, на которой хуем статуи (из картины) Джорджо де Кирико вроде и не пахло. Я задумался, почему так, и нашел вместо хуя дилдо. Затем ко мне примкнуло несколько соавторов, дополняющих этот небольшой текст выдержками из своих работ. Они хорошо, но очень по-разному передают силу символической иерархии, которую, как мне показалось, осси «ми» не удалось оспорить.

Основной текст

Экспозиция Энигма дня — это реэнактмент светотеневой композиции одноименной картины Джорджо де Кирико 1914 года. В центре комнаты стоит могучий человек, реалистически тучный, куратор выставки Кирик говорит, что он символизирует фигуру Отца. По описаниям, фотографиям и планам выставки в мрачном помещении поселился Деннис Купер: у черных стен галереи лижут пизду; на видео, раз за разом разрывая телесного цвета резину, субтильный и смешной³ Кирик натягивает на себя презервативы; еще есть замечательный дощатый сюрреализм, на который приятно смотреть; есть другие интересные работы. Но почему так темно? Почему искусство находится в тени? Это критическое искусство, которое выступает за видимость и вполне заслуженную переоценку разных ценностей, оно должно занимать видное место. Оно смотрит на мир через визир освободительно настроенного человека, который к тому же увлечен психоанализом. Это вроде и про épater la bourgeoisie, а вроде и про микроскопически изучаемый психический организм человека, который так или иначе воспитывается и ставится психоанализом в троицу к родителям, не только давшим ему жизнь, но и установившим в нем определенные установки и повлиявшим на плохо объяснимые детали его мышления. Альтюссер называл семью главным идеологическим аппаратом государства⁴, и в этом безусловно есть смысл. И я вижу патриарха этой семьи — работу Леонида Костина VS. 1:1, но он довольно странно исполняет свою функцию Отца. Отец есть, но у него нет пениса. Нет той самой заразы, из-за которой символическое гибнет от гегемонии хуёв, теряет в различии, хиреет и хиреет. Где хуй, не видно.
А вот, если вглядеться, она — Фемида, эмансипаторное искусство, обещающее вершение правосудия, долгожданную кастрацию, но что-то ее сдерживает. Дело в том, что Фемида ничего не видит. Отцу видно все, но не оппонирующуему Отцу искусству, которое куратор выставки Кирик предлагал считывать как единую инсталляцию вместе со скульптурой. Это влечет за собой концептуальные последствия. В этой одновременности она стоит в тени, в подчиненной драматургии ее атака начинает проседать. В оригинальной картине статуя тоже утаивает свои гениталии, де Кирико не понял, чем компенсируется их сокрытие. И на выставке к этому беззащитному скопцу, человеку с пивом в руке, искусство относится не иначе, как протез относится к телу. Это главное, что психоанализ, рассмотренный как наука о медиа, может сказать нам об искусстве: искусство — это Папино дилдо, творческое мышление, потрясенное мускулатурой⁵ фаллоса. Искусство замирает, осматривается и ощупью говорит с пространством, в котором разместился Отец. Фемиде завязали глаза, она дает фору, не понимая, что из-за этого она свернется в comeplent⁶, скукожится в художественное дилдо, участи которого не противится. Фемида обманута и довольна, правосудия все так же не видно. Отец не сдвинулся ни на миллиметр в переговорах с Матерью.
Хуй с де Кирико. А где Кирик? А Кирик, куратор этой выставки, предстает ювенильным тестером презервативов, завершающим хирургическую операцию по имплантации фаллоимитатора. Задумавший выставку энтузиаст собирает искусство воедино и, порвав очередную резину, дарит миру Его — Отца с дилдо в рваном гондоне.
Занавес. Психоаналитический пациент де Кирико вылечен. Хуй снова на месте.

Перед остальными цитатами оставлю оптимистичный эстетический вывод: искусство не только дилдо, но и гомеопатия, оно может быть сдержано мерой. Искусство может быть другим. Как говорил Делез, литература безлична, ее не тревожат неврозы и их проекции. Это применимо и к выставкам. Обычно осси «ми» ближе к этому пониманию искусства.

Предваряющая цитата:
Нет ли опасности, что все эти прекрасные вещи будут сведены к странной мизансцене, основная задача которой представить кощунства в еще более гнусном виде? И не покажется ли в этих обстоятельствах двусмысленный жест маркиза де Сада, заключенного в тюрьме вместе с сумасшедшими и попросившего доставить ему самые прекрасные розы, чтобы обрывать с них лепестки в выгребную яму, особенно удручающим?
Жорж Батай, Язык цветов (1929)

Несвоевременность (1980)⁷, реж. Николас Роуг

Приложение-ридер для Дилдо для де Кирико

И во всю ночь безумец бедный,
Куда стопы ни обращал,
За ним повсюду Всадник Медный
С тяжелым топотом скакал.
Александр Пушкин, Медный всадник (1833)

В каждой книге должен быть проходящий красной нитью образ. Возьмите эту книгу и сверните ее в трубочку. Подержите трубку в руках. Представьте, что трубка, которую вы сделали из этой книги, — это моя задница. Прижмите свой член к одному концу трубки и медленно введите его прямо в нее. Книга⁸ дает вам свой consent в письменном виде.
Маккензи Уорк, Reverse Cowgirl (2020)

Урок, который мы извлекаем из истории спасения самого сложного текста де Сада [«120 дней Содома, или Школа разврата»], заключается не только в том, что пустые фаллоимитаторы могут быть полезными пеналами для сокрытия секретов или что любой фаллоимитатор может в конечном итоге прятать в себе книгу, но и в том, что книга может действовать подобно фаллоимитатору, становясь техникой для фабрикации сексуальности. Как и фаллоимитатор, книга — это вспомогательная культурная технология модификации сексуального тела.
Поль Б. Пресьядо, Введение к Контрсексуальному манифесту (2020)

Если мы лично знали этого человека, о котором идет речь, представим его больным и лежащим в постели. Если же мы не были знакомы с ним, выберем кого-нибудь на роль нашего больного, только не человека из низших классов, чтобы мы могли сразу его вспомнить. У края постели мы поместим подзащитного, держащего в правой руке кубок, в левой — восковые таблички, а на безымянном пальце этой руки — бараньи яички. Благодаря этому образу мы запомним человека, который был отравлен, наличие свидетелей и возможность получения наследства.
Неизвестный римский учитель риторики, Ad Herennium (около 86–82 до Р. Х.)

Я не вижу где яйца, но лижу мошонку.
Kunteynir, Это жизнь (около 2008)

«Страшный как что?» – спросила Жозетт. «Как раздавленный дивный фрукт, – ответил юноша, – взглянув на него, можно перепугаться. Вы что, никогда к нему не прикасались?» – «Не позволяет. А если бы даже позволил, мне бы это ни о чем не сказало: меня заставляли ощупывать статуи – никакого эффекта, только пальцы зачесались так сильно, что хотелось содрать с них кожу». – «Но он – теплый, – сказал молодой человек, – лицо даже горячее и как будто пульсирует, словно это не лицо, а какой-то орган, само сердце, вырванное у него изнутри».
Эрве Гибер, Слепые (1985)

Мне где-то около трех лет, мои голые ноги на коленях отца, и мой член кровав, как солнце.

Это за игру с обручем.
Отец шлепает меня, и я вижу солнце.
Жорж Батай, [Сон] (1927)

I want to have my throat slashed while violating the girl to whom I will have been able to say: you are the night.
Жорж Батай, Солнечный анус (1927)⁹

Примечания:
[1] https://www.youtube.com/watch?v=Eb8Rr2poPzY
[2] В психоаналитическом смысле.
[3] Смешной, потому что при первом обсуждении он признался, что не
смотрел Серонхелию.
[4] Писал в своих замечательных
мемуарах, искаженно переведенных
на английский как Будущее длится вечность, при том
что оригинальное французское
название сообщает,
что Будущее длится долго.
При единственном прочтении оказала колоссальное впечатление, очень
советую.
[5] https://genius.com/Xiu-xiu-fabulous-muscles-lyrics
[6] И в смысле похвалы Отцу, и в
смысле complere, комплектации, для которой искусство выступает необходимым дополнением.
[7] https://jimorourke.bandcamp.com/
album
/bad-timing
[8] И Пресьядо, и Уорк могли непротиворечиво довести эту линию до общего эстетического вывода.
[9] Даже не хочется прогонять цитату
через переводчик, раньше казалось потрясающей,
а сейчас идиотской,
вредной и дурновкусной.
В этом отличие Батая от всего, что было
написано после его смерти: иногда
мне кажется упущением, что
сексуальная революция не научила
его борщить по-другому, не так архаически,
порнографично и модернистски грубо. Он умер,
когда сексуальный пролетариат
подбирался к установлению
dickтатуры, экстернализованной
в медиа, искусстве, культуре и повседневности.
Это могло бы стать доказательством его другого,
настоящего прозаического таланта.

Энигма дняКоллективная выставка

Энигма дня

Коллективная выставка